Память
Посвящается жителям Хатыни и всех деревень
Ельнинского района, сожжённых в годы войны фашистами.
И днём, и ночью слышен
стон металла –
Пусть колокол расскажет
за меня.
Село Хатынь когда-то
тут стояло,
Не ведая разбоя и огня.
Здесь умирали старики –
не дети,
Спокойна была в поле тишина.
Но грянула свинцовой
жуткой плетью
В тот летний день
проклятая война.
Чужой солдат, не знающий
пощады,
Пришел сюда,
чтоб только убивать,
Чтоб сделать жизнь
невинным людям адом,
Чтоб страшно голосила
чья-то мать.
Приказ был точен –
всё стереть в пожаре.
Бессильный плач разлился
над селом.
Фашисты всё стреляли
и стреляли,
И кровь текла пылающим
ручьём.
Вдруг детский крик, зовущий:
«Мама, мама,
Я не хочу, спаси меня, спаси!»
Огонь не знает совести
и сраму,
Не надо, не поможет, не проси.
И меркнет свет, и гаснут
в храме свечи,
Невыносима тяжесть
этих мук.
А звон летит, летит
живым навстречу,
И будто стон погибших
этот звук.
Ушаковское поле
Светлой памяти
всех ельнинских фронтовиков.
Здесь было когда-то
русское поле –
Летом теперь
не колышется рожь.
Но мимо него
без душевной боли
Ты ни за что никогда
не пройдёшь.
Спит тут война,
вы её не будите,
Лишь Память не может ведь
не кричать.
Вы, молодые, вновь поле
спросите,
А скольким пришлось
здесь жизни отдать.
Будто набатом гудит
сорок первый,
И ярость атаки на лицах
бойцов,
Сжатые страшной
пружиною нервы,
Горькие метры последних
шагов.
Замерло поле вблизи Ушакова,
Будто оглохнув от взрывов
на миг.
Как в кинохронике, снова и снова,
Видим защитников
наших живых.
Бой разгорался,
солдаты спешили,
Чтобы ни пяди земли
не отдать…
Подвиги их мы с тобой
не забыли,
Чтобы по ним свои годы
сверять.
Всё вдруг застыло,
нависло громадой…
… Плакало поле ребёнком навзрыд.
И это живущим
услышать надо,
Чтобы вовек никто не был забыт.
Хлеб
Хлеб и жизнь – неотделимы.
Хлеб – энергия труда,
Русский дух неодолимый,
Наша русская еда.
Под дождём и под метелью
И полуденной жарой,
И согласно всем поверьям, –
Хлеб живой, всегда живой.
Хлеб в войну шагал с солдатом,
Как хороший, верный друг.
И в Берлине, в сорок пятом,
Все узнали русский дух.
Чудо – хлеб, он радость наша
И священный наш закон.
И поймешь, когда попашешь,
Что в России ты рождён.
* * *
Беда измеряется хлебом:
Чем меньше его, тем страшней.
И коркою месяц на небе
Слепит наважденьем людей.
Ведь мы без него, словно тени
С молящею скорбью в глазах,
Что даже бездушные стены
Крошатся от боли в слезах.
О, Хлеб! Ты по силе могучий:
И смерти, и жизни венец.
Уходишь – торопятся тучи,
Приходишь весельем сердец.
Не дай человека в обиду
И телом своим накорми.
Хлеб мягкий, но только лишь
с виду,
Навечно сроднился с людьми.
Оставить сообщение: