– Люблю жизнь, своего сына, родных и всех окружающих меня людей, – с доброй улыбкой говорит Анна Александровна. – Я благодарна своей судьбе за всё. Бывают очень тяжёлые моменты, но когда болезнь отступает, сразу же приходит мысль: «Какое это счастье – жить! Да, трудно. Но жизнь и должна быть трудной, чтобы человек смог как следует прочувствовать все её краски».
Отца Ани в первые же дни Великой Отечественной войны забрали на фронт. Он прошёл всю войну и дошёл до Берлина. Мать осталась с двумя сыновьями, 1938 и 1940 г.р., на руках, и все пять лет, пока продолжалась война, была вынуждена скитаться по квартирам, так как дом их сгорел с началом боевых действий.
Вернувшийся после Победы отец был контужен и весь изранен.
Родилась Аня в д. Горавица Глинковского района в тяжёлые послевоенные годы.
– Папа успел только построить дом для нашей семьи и умер от ран, когда мне исполнилось всего пять месяцев, – вспоминает Анна Александровна. – Жили очень бедно. Мама много работала, и в основном все домашние заботы легли на плечи старшего брата. В детстве он полностью заменил мне отца.
С печальной грустью вспоминает она то время, когда средний брат, придя из школы, вместе с другими деревенскими детьми бежал на колхозное поле собирать мёрзлый картофель.
– Мать придёт с работы, хорошенько вымоет его, потолчёт и напечёт лепёшек, так называемых «тошнотиков», а потом мы с молоком их кушаем. Не поверите, но было так вкусно, как больше никогда в жизни! – улыбается Анна Александровна.
До сих пор помнится ей и тот незабываемый вкус послевоенного хлеба, за которым ей приходилось бегать вместе с братом в Глинку, а это двенадцать километров босиком по болотам.
– Встанем в четыре часа утра и быстрее идём в райцентр занимать очередь. Ноги замерзают, а ты вприпрыжку несёшься, чтобы хоть как-то согреться, – с потаённой искоркой грусти в глазах рассказывает эта несгибаемая женщина. – Хлеб тогда выдавали на развес, и я всегда молила Бога, чтобы нам достался маленький кусочек в довесок, ведь тогда брат разрешит мне его тут же съесть. На моё счастье, одна добрая женщина, которая следила за порядком в очереди, обратила на меня внимание. Очередь обычно была довольно большая, а она возьмёт меня за руку и вперёд протолкнёт, тогда мне хлеб первой дадут, и мы довольные бежим быстрее домой. Там мама сварит картошки, с хлебом наедимся – и на печь: греть ноги. Вот какое это было счастье!
Мать Анны Александровны за свой труд в годы Великой Отечественной войны имела правительственные награды, а вот купить детям обувь у неё не было возможности. Пока был жив дядя, он плёл племянникам лапти.
– Помню, на Пасху надену новые лапти, белые онучи подвяжу – счастлива безмерно! – говорит пожилая женщина. – Дядя умер – плести лапти стало некому, и мы с братом в школу за три с половиной километра ходили босиком.
С большой теплотой вспоминает Анна Александровна свою первую учительницу Елизавету Александровну Ананьеву, которая совсем недавно ушла из жизни в возрасте 96 лет.
– Мы до последнего дня поддерживали с ней связь, – делится она воспоминаниями. – Елизавета Александровна была редкой доброты человек. Печь в школе тогда топили дровами, и она всегда первым уроком ставила чтение. Посадит меня на стул у печи, и я сижу – ноги грею, читаю всему классу книгу.
Училась Аня хорошо, и после окончания восьмилетки решила поступать в медучилище. Но преодолеть конкурс в одиннадцать человек на место ей тогда не удалось. Хотя она до сих пор считает, что в этом её настоящее призвание – помогать людям, имеющим проблемы со здоровьем, тем, кто попал в беду или был кем-то незаслуженно обижен.
Девочка пошла учиться в девятый класс в Глинковскую школу, за двенадцать километров от дома, которые ей приходилось ежедневно преодолевать туда и обратно пешком.
Однажды девочка прямо на уроке упала в обморок, и классный руководитель отвёл её в больницу. Врачи диагностировали малокровие и запретили продолжать учёбу.
– И я устроилась в колхоз разнорабочей, – продолжает свой рассказ Анна Александровна. – Мама тогда уже сильно болела, а брат пошёл учиться в училище механизации. Наш парторг, Анатолий Александрович Бобиков, пожалел меня и поставил почтальоном. Работа тоже не из лёгких, но платили за неё двенадцать рублей в месяц. Разносить почту начинала где-то в два часа дня, в зимнее время домой приходила уже затемно – валенки все насквозь мокрые. Но мысль о продолжении учёбы меня не покидала ни на минуту.
Хорошенько поразмыслив, девушка собралась поступать в ветеринарный техникум, тем более, что она не раз бывала на молочной ферме, где ей приходилось помогать ветеринару ухаживать за животными. А для этого Ане пришлось вновь сесть за книги, ведь прошло уже два года с тех пор, как она закончила восемь классов.
– Я по складу ума больше тяготела к гуманитарным наукам, а там нужно было сдавать математику. К счастью, мне достался лёгкий билет, который я хорошо знала, и экзаменатор Елизавета Фёдоровна Коровкина, когда узнала, что мне пришлось пойти работать, так как болела мама, а брат в это время учился, с уверенностью поставила мне «четвёрку», и я набрала необходимый проходной балл, – с благодарностью говорит Анна Александровна. – Мне дали вызов на учёбу, и я безмерно счастливая, поехала домой. Три курса техникума я проходила в фуфайке, так как денег купить мне пальто у мамы не было. А на четвёртом курсе нас послали на практику, и я попала в племзавод «Коминтерн», что в Починковском районе. Там меня направили работать на станцию искусственного осеменения животных. Директор станции была одинокой женщиной и стала мне как мать – взяла к себе на квартиру, научила многим житейским премудростям. Потом меня направили в отдалённое отделение совхоза, где пришлось трудиться и зоотехником, и ветврачом. К моей великой радости, платили мне тогда за работу полный оклад – сто шестьдесят рублей в месяц. И когда я вернулась после практики, то смогла купить себе две пары туфель, платье к выпускному, очень модный в те годы болоньевый плащ.
Посмотрел на меня мой брат и говорит маме: «Надо купить Ане пальто, а то приедет специалист, а сама в фуфайке ходит».
Мать согласилась с ним, дала нам сто двадцать рублей, но при этом наказала – дороже семидесяти рублей пальто не покупать, и мы поехали в Смоленск.
Я примерила понравившееся, а оно – как по мне сшито, но стоит сто десять рублей. Брат и говорит: «Что ж, давай возьмём, только сразу матери говорить о цене ничего не будем». Купили ещё сетку баранок и поехали домой.
Мама одобрила покупку – красиво сидит. Радости столько было!
Училась Аня в техникуме на «отлично», и ей в числе пяти процентов выпускников выдали направление для поступления в институт, но, в связи с трудными семейными обстоятельствами, она отказалась и поехала молодым специалистом в племзавод «Коминтерн».
С тёплой грустью вспоминает Анна Александровна период работы в этом хозяйстве, красоту природы тех мест.
А новые испытания уже подстерегали девушку – у её мамы случился инфаркт, и ей пришлось переехать в родную деревню, чтобы ухаживать за больной матерью и помогать брату вести домашнее хозяйство.
– Мама, слава богу, оправилась от болезни, и меня отправили работать в колхоз «Мир» заведующей ветучастком, – продолжает свой рассказ Анна Александровна. – Трудовой коллектив колхоза оказал мне доверие и меня избрали секретарём комсомольской организации, я поступила в институт на заочное отделение.
До сих пор очень хорошо помнит она тот день, 9 декабря 1971 года, когда на тропинке у колхозной фермы встретила своего будущего мужа Александра.
– Я в тот день бежала на ферму по узкой тропке, протоптанной в снегу, с которой и свернуть-то было некуда. И на самом углу, практически лоб в лоб, столкнулась с Сашей. Честно скажу, он сразу мне не очень-то показался – в рабочей одежде, весь какой-то грязный. А я-то ведь вся красивая такая – с ветеринарной сумкой на плече! – шутливо улыбается Анна Александровна Прощенкова. – Через некоторое время, когда выполнила всю необходимую работу, вышла на улицу, чтобы идти домой, смотрю: он стоит. Ну тут уж я так припустила бегом, что догнать он меня в тот вечер не смог!
А Саше, как оказалось, с первого взгляда так приглянулась горделивая и уверенная в себе красавица, что он уже не мог представить без неё своей жизни. Парень побеседовал с квартирной хозяйкой Ольгой Яковлевной Черниковой, которую сельчане в ту пору между собой так и называли колхозной тёщей. Несмотря на её заверения, что вряд ли что-то здесь получится, ведь девушка учится в институте, по вечерам занимается, на танцы не ходит, он твёрдо заявил: «Я без неё никуда не уеду отсюда!».
– Саша жил в Ельне, матери у него не было, а отец жил в другом городе, – вспоминает Анна Александровна. – Так вот, встретились мы с ним впервые 9 декабря, а 21 декабря уже поженились. Я переехала к нему в Ельню, и мы вместе стали ездить на работу в Богородицкое. Помню, вечером сижу я дома за большим письменным столом, готовлю контрольные в институт, а Саша рядом сидит – поля в тетрадях мне линует, таблицы чертит…
Не было ни одного дня за два года нашей совместной жизни, чтобы муж мне не принёс какой-либо подарок. Пусть это была обычная конфетка, недорогая шоколадка, но как приятно было его внимание ко мне, сколько это доставляло радости и счастья!
Когда родился сын, он каждую свободную минуту проводил с малышом. Бывало, смотрит, как я занимаюсь, и говорит мальчику: «Вот, сынок, мама наша будет учиться, пока и ты в школу пойдёшь. Будет у нас в семье тогда два ученика». Поэтому и не удивительно, что первое слово, которое сказал Эдик в шесть месяцев было – папа.
Жизнь в семье Прощенковых шла своим чередом: купили новую мебель в квартиру, работали не покладая рук. А через два года после свадьбы муж ушёл из жизни…
– Он немногословный был, мой Саша, но незадолго до смерти всё повторял мне: «Аня, если бы ты знала, какой я счастливый! Ты мне родила сына, о котором я всегда мечтал!» – пытается улыбнуться Анна Александровна, но накатившиеся слёзы выдают всю внутреннюю бурю её переживаний. – Представляете моё горе?! Сыну всего лишь годик, и множеству планов на будущее так и не суждено было сбыться. А ведь мы вместе мечтали, что в апреле я поеду на сессию, муж возьмёт отпуск, чтобы побыть с малышом, а потом все вместе отправимся в гости к его отцу, чтобы показать внука.
Так я осталась одна…
Заведующей ветучастком в колхозе «Соцтруд» Анна Александровна проработала двенадцать лет, а затем её выдвинули на работу в местный сельский совет.
– Всего в «Соцтруде» я отработала двадцать лет, восемь из них – в сельсовете. Пришла я сюда Аней, когда стала секретарём в сельсовете, люди стали называть Александровной, а после назначения председателем сельсовета – Анной Александровной, – улыбается она.
Немало трудностей на жизненном пути пришлось претерпеть этой замечательной женщине, но она всегда крепилась, и даже, казалось бы для самых чёрствых людей, встретившихся ей по жизни, она старается найти оправдание.
– Было по-всякому. Ребёнку годик, а меня ставят дежурить на сутки по выходным дням, то пошлют в совхоз «Приднепровье», в Добромино собирать данные по молоку. А это в пять утра на поезде уедешь и только в полдесятого вечером вернёшься. Никакого снисхождения, что я одна сына воспитываю, не было, – делится воспоминаниями Анна Александровна. – К счастью, в моей жизни было и немало хороших людей, которые много помогали мне: присматривали за сыном, забирали из детского сада, ведь я с работы часто приходила домой уже затемно. Главный ветеринарный врач из «Приднепровья» Василий Максимович Новиков часто помогал собирать нужные данные и передавал их мне по телефону, чтобы мне не ездить туда и лишний раз не оставлять сына на попечение соседей.
Самыми добрыми словами вспоминает Анна Александровна детского врача Нину Алексеевну Петроченкову, заведующую детским садом Музу Фёдоровну, маму Бориса Ильича Добкина Галину Абрамовну.
– В период руководства районом Георгия Михайловича Варяницы ежедневное утреннее совещание начиналось в шесть утра, а вечернее – после окончания рабочего дня, – продолжает свой рассказ Анна Александровна. – Это был прекрасный руководитель, который очень много сделал для развития нашего района. Чтобы сын не проспал в школу, позвоню ему в перерыве, а это где-то семь часов утра. Он ответственный такой у меня – быстро соберётся и к восьми часам уже на пороге школы стоит, а она ещё закрыта. Так бабушка-сторож его всегда запускала в помещение, чтобы не мёрз на улице, пока начнутся занятия. Вечером иду с совещания, а он сидит у окна – ждёт меня. Да, трудно растить мальчика, когда ты ему и за мать, и за отца...
Не понимаю людей, которые постоянно чем-то недовольны, ноют, жалуются на жизнь, хотя имеют неплохой достаток.
У меня всё хорошо! Мне бы только здоровья для себя, да счастья сыну…
Со слезами на глазах вспоминает Анна Александровна свои бессонные ночи и переживания, когда в редких случаях приходилось всё же наказывать сына за какие-то проступки: «Хочется пожалеть его быстрее, ведь он ещё такая крошка – но нельзя – нужно выдержать воспитательный момент. Ляжем спать, а он во сне обнимет меня за шею, прижмётся. Так вот лежу всю ночь – плачу».
Как ни тяжело было одной справляться со всеми заботами, но ни разу она не позволила себе уснуть, не рассказав сыну сказку, или не почитав ему перед сном какую-либо детскую книгу.
– Сын рано начал говорить, и уже в полтора года с радостью декламировал наизусть очень много разных стихотворений, – продолжает рассказ Анна Александровна. – Очень любил, когда я ему сказку про Алёнушку рассказывала, если я от усталости пропускала какой-то эпизод, то он обязательно меня поправлял и сам завершал рассказ.
К счастью матери, мальчик рос очень послушным и способным – в четыре годика за один день выучил весь алфавит, а затем так же быстро научился складывать слоги.
– Математику мы с ним освоили на наглядных примерах – на окне пять горшков с цветами, один уберём – сколько останется? Поэтому Эдик легко вникал в суть дела и тут же находил ответ на вопрос, – тепло улыбается своим воспоминаниям Анна Александровна. – У меня в доме и на приусадебном участке всегда было очень много цветов, только одних георгинов росло шестьдесят семь кустов. Никогда не заставляла сына работать на огороде, но он сам понимал, что мне нелегко. Приду с работы, а он уже лук, чеснок прополол: «Мам, а что я буду бегать, как другие ребята? Мне же нужно тебе помочь». Вот таким ответственным и послушным рос мой сынок!
Он и теперь, как только приезжает ко мне в гости, во всём помогает мне по дому: снимет и постирает шторы, проведёт генеральную уборку в квартире, обязательно съездит на могилу отца – приведёт в порядок оградку, уберёт траву.
Безмерно радует мать, что сын Эдуард, как и загадывала, вырос хорошим человеком, и все окружающие хвалят его за доброту и порядочность.
В ноябре 2001 года Анне Александровне Прощенковой было вручено свидетельство за подписью председателя регионального женсовета Марии Васильевны Утенковой, что её семья записана в Книгу почёта Смоленского областного Совета женщин по итогам Всероссийской эстафеты «Материнский подвиг».
– Всю свою нерастраченную любовь я отдала сыну без остатка, – говорит она. – С самого раннего возраста я разговаривала и советовалась с ним как со взрослым человеком, ведь в нашей семье нас было всего двое. Я старалась присутствовать на всех значимых для него мероприятиях. Помню, Раиса Лукьяновна Кутузова, улыбнувшись, спросила: «Эта мать вообще когда-нибудь расстаётся с сыном?».
Люди разные, есть злые и завистливые, но всё же, я считаю, добрых и хороших людей намного больше. Я никогда никому не жаловалась, ни на кого не обижалась. Поставила для себя цель: вырастить сына хорошим человеком и шаг за шагом шла к ней.
Знаю одно – мне умирать рано – у меня ещё очень много дел. Главное в жизни для меня – не богатство и деньги, а человеческие отношения. Вот лежит, к примеру, у меня ковёр в комнате, ему уже скоро тридцать восемь лет. Да, он не очень подходит под мебель, не современный, но я даже не думаю об этом: главное, что он тёплый.
Когда Эдик подрос, то серьёзно увлёкся спортом и танцами. Да это и не удивительно, ведь отец мальчика был отличный баянист-самоучка, а в его роду практически все прекрасно танцевали и играли на разных музыкальных инструментах.
– Жалею вот только, что не настояла тогда, чтобы сын пошёл учиться в музыкальную школу, ведь музыкальный талант у него, несомненно, есть. Да и в танцевальных конкурсах самых разных уровней он неоднократно становился дипломантом, – отмечает Анна Александровна.
После окончания школы Эдуард поступил в физинститут на тренерский факультет, хотя мама очень хотела, чтобы сын стал педагогом, тем более, что задатки к этой профессии у него были с детства.
И только совсем недавно, в свои сорок пять лет, он признался маме, что в своё время жалел о том, что отказался от мысли о поступлении на исторический факультет Смоленского пединститута, но впоследствии, работая тренером в детской спортшколе, пришло осознание, что всё же тогда сделал правильный для себя профессиональный выбор.
– Так сложилось, что учёба сына в институте совпала с очень трудными годами и для нашей семьи, и для страны в целом, – с горечью вспоминает Анна Александровна. – Когда Эдик ещё учился в одиннадцатом классе, я попала в больницу, где пролежала девять месяцев.
Надо сказать, что свалившиеся на плечи молодой женщины невзгоды существенно отразились на её здоровье: она на ногах перенесла два инфаркта, из-за чего врачи-кардиологи не давали разрешения сделать ей жизненно необходимую операцию, а ведь Анне Александровне в ту пору было всего сорок лет.
– Надежда Николаевна Ткачёва – добрая и отзывчивая женщина, когда сама находилась на операции в областной больнице, во время профессорского обхода рассказала одному из ведущих наших медиков о моих мучениях, ведь я уже, кроме одного яблока в день, вообще ничего есть не могла, – продолжает свой рассказ Анна Александровна. – Меня перевели в Смоленск, но кардиологи никак не хотели давать разрешение на операцию: была большая опасность, что сердце не выдержит такой нагрузки. Тогда я сказала одному из них: «Доктор, пожалуйста, дайте мне разрешение на операцию. Я не имею права умирать! У меня есть сын, и я обязательно выживу!».
Он посмотрел на меня внимательно: «Нужно обязательно спасать Вас: такие сильные женщины не умирают!».
Мне очень повезло с родными по линии мужа. Вот уже сорок четыре года, как он умер, а его племянницы всегда звонят мне, приезжают в гости, стараются чем-то порадовать, а при необходимости обеспечивают мне надлежащий уход. Такие вот замечательные люди – очень трудолюбивые и уважительные. К счастью, у нас сложились добрые отношения и с родителями мужа, и с его сестрой. Они всегда говорили: «Аня – наша!», и это очень поддерживало меня в моей такой непростой жизни.
Когда на второй день после операции у меня началась сильнейшая интоксикация организма и я потеряла сознание на восемь часов, племянница мужа на расстоянии почувствовала, что мне плохо, подняла на ноги всех врачей, и они буквально вырвали меня у смерти, за что я всем безмерно благодарна.
Анна Александровна хорошо помнит видение, которое было ей в момент потери сознания: «Я закрыла глаза и вижу, что падаю в глубокую яму, а просвет надо мной постепенно исчезает. И тут навстречу мне идёт муж и говорит, что очень соскучился без меня. Я очень хотела с ним пойти, но вспомнила про сына – сильно оттолкнула его и в этот момент очнулась. После того, как пришла в сознание, не было никаких других чувств, кроме радости – слава богу, выжила!».
Как вспоминает Анна Александровна, в те тяжёлые 90-е годы прошлого столетия ей оказывали поддержку простые добрые люди. Пенсия у неё была небольшая, да и купить в магазине продукты можно было только по талонам.
– Приходилось экономить неделю, чтобы в субботу, к приезду сына, купить молока и приготовить что-нибудь вкусненькое для него, – рассказывает она. – Эдику ничего не говорила, иначе он бы ничего не взял у меня и жил бы в Смоленске на свою стипендию впроголодь, а этого я допустить не могла. Приду в магазин за продуктами – там очередь – мне стоять трудно после операции, а к этому времени я уже перенесла и инсульт. Тогда продавец Люда Чернова скажет своим девчатам, чтобы дали мне стул присесть и отпустили хорошей крупы. «Ей нужно и самой поправляться, и ребёнка накормить», – всегда приговаривала она.
Пройдя безмерно трудный жизненный путь, Анна Александровна уверена – детей нужно воспитывать своим примером: «Когда я уже была инвалидом I группы, моя мама сломала шейку бедра и восемь лет была прикована к постели. Сын во всём помогал мне по дому, ухаживал за бабушкой. Это стало для него ярким примером того, что родных людей нужно любить, уважать и ценить, а в случае необходимости, не раздумывая и несмотря на все тяготы, брать на себя все заботы по уходу за больными родственниками».
– Часто приходится слышать, как люди абсолютно необоснованно жалуются на жизнь, ищут у себя болезни, а я бы с удовольствием куда-то отдала все хвори, которые с каждым годом всё больше наваливаются на меня, – с улыбкой говорит Анна Александровна. – Я для себя решила – буду жить столько, сколько мне отмерено, ведь я не могу умереть – тогда сын останется совсем один в этом мире. Продолжаю мечтать. И самые главные мои мечты – о здоровье сына, о его семье.
Анна Александровна, несмотря на все трудности, продолжает заниматься общественно полезной деятельностью – принимает активное участие в жизни районного общества инвалидов, являясь членом президиума этой общественной организации, а также с огромной радостью посещает все мероприятия творческого поэтического объединения «Ельнинский родник».
Что ж, пожелаем этой стойкой и жизнелюбивой женщине, чтобы все её самые заветные мечты обязательно сбылись. Здоровья Вам, Анна Александровна, и ещё долгих и долгих лет жизни!
Ирина Тарасова.
Оставить сообщение: