(Из книги И.Н.Руссиянова
«В боях рождённая…»)
Советское Верховное Главнокомандование прекрасно понимало, что образовавшийся после захвата 19 июня войсками 2-й немецкой танковой группы Ельни и прилегающих к нему населённых пунктов выступ является важным плацдармом для будущего наступления на Москву.
Город Ельня расположен в котловине, окруженной со всех сторон в радиусе восьми – десяти километров высотами. Он имеет во всех направлениях хорошо развитую сеть шоссейных и железных дорог. На высотах, господствующих над городом, враг сильно укрепился. Ельнинская группировка с каждым днём пополнялась новыми людскими ресурсами и техникой.
Как известно, Ельнинская операция планировалась, организовывалась и проводилась командующим войсками Резервного фронта генералом армии Г.К.Жуковым. Это была одна из первых в ходе войны наступательных операций Красной Армии. Директивой Ставки предписывалось:
«Войскам Резервного фронта, продолжая укреплять главными силами оборонительную полосу на рубеже Осташков – Салижарово – Оленино –р.Днепр (западнее Вязьмы) – Спас-Деменск – Киров, 30 августа левофланговыми 24-й и 43-й армиями перейти в наступление с задачами: разгромить ельнинскую группировку и, нанося в дальнейшем удары в направлениях Починок и Рославль, к 8 сентября выйти на фронт Долгие Нивы – Хиславичи – Петровичи…».
Я уже говорил, что 24-й армии предстояло встречными ударами под основание ельнинского выступа зажать в стальные клещи гитлеровские дивизии и уничтожить их.
В первых числах августа генерал Г.К.Жуков поставил задачу нашей дивизии: действуя в составе ельнинской северной группировки, нанести удар в направлении населённых пунктов Ушаково, Гурьево, Петрово, соединиться с южной группировкой, окружить и уничтожить противника.
Началась тщательная подготовка к наступлению.
Было организовано дополнительное наблюдение за противником всеми частями и штабами, неоднократно проводилась днём и ночью разведка боем, изучалось поведение врага и его тактические приёмы. Особенно много уделялось внимания изучению местности, на которой оборонялся противник. Подыскивалась похожая местность, и на ней проводились тренировочные тактические учения. Тылы энергично подвозили боеприпасы, продовольствие и санимущество. Партийно-политическая работа планировалась с учётом перехода войск от обороны к наступлению в условиях общего превосходства противника в силах и средствах. Политработники все время находились в частях и подразделениях.
В ночь на 9 августа 85-й и 331-й стрелковые полки начали выдвигаться в исходное положение для наступления на линию Митино – Боково, примерно в десяти километрах севернее Ельни. Заняли огневые позиции батареи 34-го артполка и 46-го гаубичного полка. 355-й стрелковый полк непрерывно отражал атаки противника в районе Ушаково и неоднократно сам переходил в контратаки.
Тяжёлые, изнурительные бои днём и ночью шли около месяца. Мы не давали фашистам ни минуты передышки, не раз переходили в наступление, но не смогли выполнить поставленную задачу. Однако наши войска измотали противника, нанесли ему тяжёлые потери. С 22 по 29 августа 24-я армия начала перегруппировку сил и подготовку к новой операции.
И вот в это-то в буквальном смысле горячее время в расположение нашей дивизии прибыл генерал армии Г.К.Жуков в сопровождении генералов и командиров.
Георгия Константиновича я знал ещё до войны, когда он командовал 4-й кавалерийской дивизией, а я – стрелковым полком 4-й стрелковой дивизии. Наши соединения дислоцировались в Слуцком гарнизоне Белорусского военного округа. Часто встречались на командирских занятиях в штабе округа, на командно-штабных учениях, на методических сборах, на которых Г.К.Жуков проводил показные занятия по строевой, физической и огневой подготовке. Он и тогда производил сильное впечатление, его авторитет был высок.
Признаться, когда ко мне на НП прибежал связной и сообщил, что на КП дивизии прибыл генерал армии Жуков, я разволновался. Приехав на КП, представился командующему. Он улыбнулся, коротко сказал: «Помню, знаю», крепко пожал руку. Разложив карту, я доложил ему, на мой взгляд обстоятельно, обстановку, рассказал о боях за Ушаково и, когда закончил, посмотрел генералу прямо в глаза. Сразу стало ясно, что командующий недоволен действиями дивизии.
– Так что же вам мешает взять Ушаково? – резко спросил он.
Я попросил разрешения доложить подробнее и изложить свои просьбы. Он разрешил. Я доложил, что Ушаково имеет три пояса обороны. Кроме траншей полного профиля, зарыты в землю танки, бронемашины, установлены в дзотах крупнокалиберные пулемёты, артиллерия. Между оборонительными поясами – проволочные заграждения и минные поля. Части, удерживающие эту деревню, усилены специальными инженерными и саперными подразделениями. Личный состав наступающего на Ушаково 355-го стрелкового полка проявляет исключительное мужество и отвагу. Деревня уже шесть раз переходила из рук в руки, и её снова надо брать, но не в лоб, а обходным маневром с северо-западного направления. Но для этого не хватает сил.
Генерал подумал и согласился со мной. После этого с его разрешения я изложил наши просьбы: доукомплектовать 100-ю дивизию, так как в непрерывных боях от Минска до Ельни она понесла значительные потери: в ротах осталось по 10-15 человек и командуют ими младшие командиры; подвезти орудия и боеприпасы, так как на каждого стрелка осталось по пять патронов и на каждое орудие по два снаряда.
И, набравшись смелости, добавил:
– Я имею сведения, что под Оршей с нашей стороны было применено новое оружие. Есть ли возможность усилить нашу дивизию этим оружием?
– Да? А врагу не отдашь? – спросил генерал.
– Нет, не отдам! – ответил я.
– Хорошо! – ответил генерал армии. – Подумаем.
И уехал, дав ряд полезнейших указаний, в общих чертах ознакомив меня с предстоящим наступлением.
Прошло два-три дня, и дивизия начала получать пополнение людьми, оружием, боеприпасами. Прибыла и батарея «катюш». Командующий выполнил все свои обещания – очень помог 100-й дивизии.
Георгий Константинович Жуков в ходе Ельнинской операции неоднократно бывал в частях дивизии. До сих пор в моей памяти не изгладилось то огромное впечатление, которое произвёл на меня этот выдающийся полководец: его прямота, честность, оперативность, уверенность, умение поругать и приободрить.
23 августа мы провели рекогносцировку с командирами полков, батальонов и рот, обработали все вопросы, связанные с уяснением боевых задач и организацией взаимодействия пехоты с артиллерией.
Большое внимание уделялось партийно-политическому обеспечению операции.
К 29 августа 1941 года 24-я армия закончила перегруппировку сил. Армия была усилена тремя дивизиями; всего к участию в операции привлекалось 10 дивизий. Практически мы имели превосходство над врагом только в артиллерии (в 1,6 раза). Плацдарм для начала нового наступления был – его составляли опорные пункты, отбитые у гитлеровцев за время трёхнедельных кровопролитных боёв.
100-я стрелковая дивизия, входившая в состав северной группировки советских войск, получила задачу наступать в направлении населённых пунктов Радутино, Макарино, Быково, Ушаково. Наступлению, которое началось утром 30 августа, предшествовала мощная артиллерийская подготовка. Здесь я впервые увидел залпы наших прославленных «катюш». Не могу сказать, что испугался, но когда я услышал их своеобразный рёв и увидел огненные трассы, то по спине невольно прошёл холодок. Когда же увидел, что передний край обороны врага сплошь в огне и в чёрном дыму, даже представить себе не мог, что там творится.
«Ад, кромешный ад…» – так потом говорили пленные.
Вслед за этим огневым шквалом в атаку пошла наша пехота. Фашисты, опомнившись, начали оказывать яростное сопротивление, одна за другой следовали танковые контратаки. Отражая их вновь – в который уже раз, – отличились истребители танков – «бутылочники». Так, коммунист, заместитель политрука Добренький, хорошо знакомый с опытом капитанов Коврижко и Тертычного, которые, как помнит читатель, в боях под Минском стеклянными фляжками сожгли много вражеских танков, бросил на моторную часть танка стеклянную флягу с горючим. Фашистский танк мгновенно загорелся и взорвался. Всего Добренький сжёг три танка противника.
Наши артиллеристы тоже хорошо научились стрелять по танкам врага. Особо следует отметить наводчика Ивана Кавуна, который только за один день метким огнём подбил три танка.
Мне хочется рассказать ещё о двух замечательных подвигах наших сотовцев.
В боях во время военного конфликта с Финляндией младший лейтенант Илья Григорьевич Хмаладзе за проявленный героизм и высокое воинское мастерство был удостоен звания Героя Советского Союза. По национальности он грузин, родом из района Душети. Вскоре после финской он заболел и уволился из армии, вместе со своими односельчанами трудился на родной земле. Началась Великая Отечественная война. И.Г.Хмаладзе, зная, что 100-я стрелковая дивизия была до войны расквартирована в районе Минска, взял свой старый солдатский вещевой мешок и поехал на запад искать свою, как он говорил, родную мать – 100-ю стрелковую дивизию. В соединение Илья Григорьевич попал в разгар Ельнинских боёв, пришёл прямо на КП командира 355-го стрелкового полка полковника Шварева. Последний доложил мне о его прибытии. Я приказал представить Хмаладзе. И вот он передо мной. Рослый, подтянутый командир. От всей души я расцеловал Илью Григорьевича, поблагодарил за верность дивизии и по просьбе полковника Шварева назначил командиром третьего батальона.
Хмаладзе отлично показал себя в упорных боях за деревню Агеевка. Яростной атакой – буквально на плечах эсэсовских головорезов – его батальон ворвался в деревню. Хмаладзе находился в атакающих цепях. Бойцы батальона уничтожили в этом бою до роты вражеских солдат, захватили много оружия и боеприпасов. Овладев населённым пунктом, батальон тем самым улучшил положение 355-го стрелкового полка и обеспечил успех дивизии.
В этом бою геройски вёл себя прибывший в дивизию в составе ленинградских коммунистов и комсомольцев рядовой А.И.Сашко. Он первым из своего взвода поднялся в атаку с высоко поднятой в правой руке винтовкой. Осколком ему перебило правую руку. Тогда он поднял винтовку левой рукой и с криком «ура» бросился вперёд. Бойцы как один последовали за ним. Истекающий кровью Сашко упал, не добежав нескольких метров до вражеской траншеи. Долгое время мы думали, что он погиб. Но 7 марта 1973 года в «Литературной газете» появилось сообщение:
«Недавно в здании бывшего Ленинградского военно-политического училища состоялась встреча участников Смоленско-Ельнинского сражения. Один из организаторов встречи, М.Т.Кальнин, ветеран 100-й стрелковой дивизии, рассказал о подвиге комсомольца Сашко. Присутствовавшие слушали его затаив дыхание. Посыпались вопросы: «А как погиб Сашко? Известно ли что-нибудь об этом?».
И тогда председательствующий торжественно произнёс: «Сашко, встань!». С места неторопливо поднялся невысокий человек и тихо сказал: «Я – Сашко». Зал взорвался аплодисментами».
А.И.Сашко родился в 1920 году. До войны он работал на одном из ленинградских заводов, был комсоргом цеха. Сейчас живёт в родном Ленинграде, работает шрифтовиком на комбинате графического искусства Ленинградского отделения Художественного фонда РСФСР.
Но вернёмся к событиям первого дня наступления. Особо тяжелое положение сложилось на участке 355-го стрелкового полка. Яростные танковые контратаки, плотный пулемётный и артиллерийский огонь сдерживал наступающие батальоны Шварева. Впрочем, это были уже не батальоны Шварева, а батальоны Г.А.Гутника, поскольку самого отважного командира полка Н.А.Шварева с перебитыми осколками ногами ещё 15 августа эвакуировали в тыл.
Рано утром 1 сентября я добрался до НП 355-го стрелкового полка. Старший батальонный комиссар Гутник доложил мне, что полк ведёт наступление на Радутино, несёт большие потери из-за плотного пулемётного и артиллерийско-миномётного огня. Вскинул бинокль к глазам, осмотрел окрестности.
Передо мной предстала панорама гладкого, как доска, жёлтого скошенного поля перед деревней. Никаких укрытий. Среди столбов земли и дыма от разрывов мин и снарядов медленно, очень медленно двигались вперёд фигурки бойцов. Многие падали и больше не вставали. И вдруг упали все… И не вставали…
«Залегли», – мелькнуло в голове.
Я не знаю, какая сила в следующий миг выбросила меня из окопа, на войне так бывает. Чуть пригнувшись, пошёл вперёд, к залегшим батальонам.
«Поднять, поднять, во что бы то ни стало поднять», – стучало в висках.
Я не видел, как вслед за мной, выскочили из окопа старший батальонный комиссар Гутник, начальник артиллерии полка капитан Левченко и мой адъютант старший лейтенант Лясковский. Опомнился я, когда Лясковский резко толкнул меня в сторону, под горящий немецкий танк. В нескольких шагах хлопнул разрыв мины. По броне застучали осколки. Дальше мы уже ползли по-пластунски. С трудом нашли комбата, который доложил, что все командиры рот убиты.
– Вот что, комбат. Немедленно пошлите вперёд бойцов забросать огневые точки гранатами! Лясковскому и Левченко возглавить роты и поднять их в атаку. И быстрее, быстрее!
В этот момент я отчётливо понял, что поднимать батальон надо именно мне. И когда услышал взрывы гранат, понял, что посланные вперёд бойцы сделали своё дело, встал во весь рост и закричал: «За мной!».
Атака была стремительной. Подразделения ворвались в Радутино.
Наиболее успешно действовал 85-й стрелковый полк, которым теперь командовал капитан Н.Д.Козин. в результате ночного боя он прорвал оборону врага, подразделения полка глубоко вклинились во вражеские позиции.
Успех Козина я решил использовать для обеспечения выполнения главной задачи дивизии. В ночь на 3 сентября в полосу его полка были переброшены все подразделения соседнего слева 355-го полка.
4 сентября дивизия ещё на несколько километров вклинилась в глубину вражеской обороны, а к исходу 5 сентября вышла к железной дороге Ельня – Смоленск, то есть на тыловые пути его группировки. Рано утром 6 сентября 85-й стрелковый полк выбил противника из деревни Гурьево, содействуя тем самым другим соединениям в овладении городом.
К этому времени немецко-фашистские войска, оборонявшиеся на выступе, были уже глубоко охвачены северной и южной группировками 24-й армии. Опасаясь окружения, гитлеровцы начали отходить из района Ельни. 5 сентября части 19-й стрелковой дивизии, наступавшие в центре, во взаимодействии с соседями ворвались в Ельню и к утру 6 сентября освободили город.
Началось преследование врага. К 8 сентября соединения армии продвинулись на 25 км и были остановлены гитлеровцами на заранее подготовленном ими оборонительном рубеже, проходящем по рекам Успугом и Стряна. Полностью окружить и уничтожить врага не позволил нам лишь недостаток танков и авиации.
В боях под Ельней были разбиты две танковые, одна моторизованная и семь пехотных дивизий врага. Ельнинский выступ был срезан.
Под стенами Ельни и в прилегающих районах враг потерял убитыми и ранеными, пленными около 70 – 75 тыс. солдат и офицеров, много боевой техники.
Операция наших войск в районе Ельни, проведенная 30 августа – 8 сентября 1941 года, была одной из первых наступательных операций советских войск в Великой Отечественной войне, во время которой удалось прорвать мощную оборону врага, разгромить сильную группировку и освободить часть территории.
Войска, участвовавшие в операции, проявили исключительную доблесть и мужество. Были удостоены правительственных наград и части дивизии: 355-й стрелковый полк награждён орденом Ленина, 46-й гаубичный артиллерийский – орденом Красного Знамени.
В ходе боёв за Ельню значительно возросло оперативно-тактическое мастерство командно-политического состава, улучшилось руководство частями и подразделениями.
Повысилось боевое мастерство рядового и сержантского состава.
Наши штабы научились умело организовывать разведку всех видов. Между частями, соседями и артиллерией значительно улучшилось организация и взаимодействие.
Органы тыла, несмотря на большую растянутость наших коммуникаций, отсутствие хороших дорог и господство в воздухе авиации противника, хорошо обеспечивали снабжение войск всеми видами довольствия, вооружения и прочего имущества, необходимого для ведения непрерывных, затяжных, напряжённых боёв.
Политические органы, партийные и комсомольские организации умело и оперативно доводили до личного состава боевые задачи и обеспечивали их образцовое выполнение. Непрерывная партийно-политическая работа в ходе боёв являлась могучим оружием мобилизации всего личного состава на образцовое выполнение сложных, ответственных боевых задач.
Командование Красной Армии получило выигрыш во времени. Это время было использовано для укрепления оборонительных рубежей на подступах к Москве, для формирования и подтягивания резервов, для их подготовки к решающей битве за столицу.
Каждый день боёв за Ельню рождал новых и новых героев. Поистине, героями были весь личный состав нашей дивизии – даже тяжелораненые не покидали поля боя. Героизм был присущ не только воинам, но и гражданам Ельни и её окрестностей. Вот некоторые факты.
Когда я пишу эти строки, мне вспоминается большая, подчас связанная с риском для жизни, помощь советским войскам жителей Ельни. Они снабжали медсанбаты чистым бельём, бинтами и полотенцами для раненых. Они отдавали последний керосин, дёготь для зарядки стеклянных фляжек и бутылок. Они отдавали лучшие помещения для госпиталей. Рискуя жизнью, они переходили линию фронта и снабжали нас необходимыми ценными сведениями о группировке противника, его силах и намерениях. Кроме того, они помогали ремонтировать боевую технику: так, пожилой кузнец из деревни Ополихино Михаил Никифорович Селиванов устроил в кузнице слесарную ремонтную мастерскую по ремонту оружия и техники связи – изготавливал новые телефонные катушки. Мы искренне благодарили патриота за помощь.
И не случайно, когда наши части громили фашистских оккупантов и освобождали населённые пункты, то колхозники встречали нас хлебом и солью. В воздухе ещё посвистывали пули, а пожилая жительница деревни Булынь Зверева уже обнимала, целовала красноармейцев, приговаривая: «Сыночки вы наши, родненькие. Мы знали, что вы вернётесь». Старики, женщины, дети со слезами радости на глазах встречали своих освободителей и благодарили за освобождение от немецко-фашистского ига.
Таких примеров можно привести очень много.
Оставить сообщение: